Игорь Олейников. Интервью

— Какую роль Вы отводите иллюстрации в детской книге? Иллюстрация, на Ваш взгляд, должна дополнять текст, расширять его или отражать его буквально?

— Когда-то я рисовал буквально, мне казалось, что надо идти по тексту. Теперь, мне кажется, что иллюстратор должен подталкивать к размышлению, чтобы человек, который смотрит книгу (ребёнок или взрослый), мог задуматься над текстом. Художник может найти такие вещи в тексте, которые незаметны для читателя, но они есть, скрыты в тексте, спрятаны в нём. Мне нравится эти места извлекать из текста и выделять. Я ничего не придумываю, просто стараюсь смотреть в самую глубь текста. Например, когда я иллюстрировал «Конька Горбунка», я отметил столько мест, которые раньше оставались без внимания, они странные, сложные, и мне было очень интересно работать с ними. В общем, я не иллюстрирую буквально. Я бы назвал это «иллюстрирование между строк».

— Получается, художник в какой-то мере выступает как соавтор?

— Да, я считаю, что так. Но при этом у меня есть важное правило — не придумывать ничего от себя.

— Насколько для Вас важен опыт Ваших предшественников? Скажем, тот же «Конёк Горбунок» иллюстрировался много раз. Вы ориентировались на то, что уже сделано до Вас?

— Да, но только лишь в том смысле, чтобы сделать всё иначе, по-другому, без повторений, чтобы показать текст как-то по-новому. У меня любимый «Конёк Горбунок» — работы Милашевского, его иллюстрации — это что-то, близкое к сакральному. А мне хотелось отойти чуть-чуть в сторону, пройти параллельно тому, что было раньше.

— Как Вы полагаете, для какой возрастной категории читателей важны иллюстрации в первую очередь? В своих интервью Вы часто говорите о том, что работаете не для малышей…

— Иллюстрации наиболее важны, наверное, лет до 12–15, дальше уже не так. Но, с другой стороны, есть ведь такие жанры, как как книги-комиксы, например, в которых без иллюстраций никуда. Лично мне было интересно и в «Трёх мушкетёрах», и в «Аэлите» и в других подростковых книгах. Тут, правда, есть ещё такая сложность: книги, которые должны быть интересны детям 8–12 лет, не всегда находят своего читателя, потому что как раз в этом возрасте дети начинают мало читать. К сожалению.

— Вы продумываете заранее то, как иллюстрации будут считываться читателями, что они увидят в них или Вы рисуете только исходя из своих внутренних ощущений?

— Второе. Только так. Я ориентируюсь исключительно на своё внутреннее понимание текста.

 

— Интересно ли Вам получать отклики читателей, которые выбирают книги с Вашими иллюстрациями?

— Да, всегда читаю комментарии, отзывы, это важно.

 

— Расскажите немного о том, как происходит процесс создания книги? В напряжении или легко и незаметно? Продуманно или в творческой свободе?

— У меня всё идёт достаточно просто: ходишь по комнате, думаешь, думаешь, наконец что-то рождается в голове, садишься рисовать и в этот момент понимаешь, что придумалось что-то не то, и тогда всё начинается заново. Но это интересно!

 

— А случалось ли Вам переделывать иллюстрации сначала?

— Да, конечно, и не раз.

 

— Переделывали сами образы или меняли технику?

— Нет, сами образы — нет. Композиционно перерабатывал, что-то менял по цвету.

 

— Вы работаете дома?

— Да, мне так удобнее. Дома много что помогает, привычная обстановка, всё и все под рукой… Мастерской никогда не было, и, думаю, мне было бы там не так хорошо и удобно.

 

— Есть ли у Вас работы «в стол», не для печати?

— Когда было мало работы с книгой, да рисовал для себя. Теперь нет.

 

— Нет ли у Вас желания сделать книгу с собственным текстом?

— Я много раз пробовал — ничего не получается. Предпочитаю работать с авторами. Мне нужна какая-то зацепка, отправная точка, центр кристаллизации, так сказать, чтобы создавать что-то.

 

— Как Вы оцениваете литературный материал, который Вам предлагают издательства? Есть ли у Вас какие-то свои критерии качественного текста?

— Мне кажется, важно, чтобы в произведении было напряжение, тайна, нерв, драйв, как сейчас говорят. Надо, чтобы было движение, развитие.

 

— Те тексты, с которыми Вы уже работали, Вам нравятся с литературной точки зрения?

— Не все. Были книги, которым хотелось дать шанс… Сейчас для себя чётко определяю, что за некоторые книги я не возьмусь — например, произведения с бытовыми сюжетами, в них всё прямолинейно. Были такие в списке моих ранних работ, но больше не надо. Это неинтересно, слишком просто, не требует напряжения и работы мысли. Мне это неинтересно.

 

— Вы сотрудничаете с авторами в процессе создания иллюстраций? Обсуждаете то, кто из персонажей как будет изображён?

— Нет, не люблю этого. При создании иллюстраций мне нужна свобода. С автором может возникнуть конфликт из-за разного видения материала.

 

— Интересно ли Вам рисовать отрицательных персонажей?

— Да, очень! Положительные персонажи как правило скучны и невыразительны.

 

— Такие нюансы, о которых часто рассуждают критики и читатели, как качество бумаги, формат, для Вас играют важную роль?

— Да, конечно. От этого зависит то, какой получится книга. Формат, например, обсуждается заранее. А вот бумагу выбирает издательство самостоятельно, потому что это уже вопрос ценообразования. Для моих иллюстраций нужна меловка, потому что у меня полутона, неяркие цвета. Офсет их убьёт. Но и меловка не всякая. Тут свои нюансы.

 

— Скажите, а макет книги вам предлагает издательство или Вы готовите его сами?

— Я пока не сумел освоить эти компьютерные программы. Что для меня важно: не люблю, когда иллюстрации вставлены в текст, я делаю иллюстрации в расчете на полосу и на разворот. Это наиболее эффектно. С издателем заранее договариваемся об этом.

 

— Как вы относитесь к обработке Ваших иллюстраций, которая выполняется на этапе подготовки к печати дизайнером?

— Сами иллюстрации не обрабатываются дизайнером. Он решает, как правильно выстроить всю книгу. Чтобы она смотрелась цельно, не разваливалась, была легко читаема. В общем, являла бы собой некий шедевр печатной продукции (это в идеале).
Но как правило с дизайном — всегда сложно. Есть издательства, которые совершенно не придают дизайну книги никакого значения. Главное чтобы покупали. Ну из серии «пипл хавает».

 

— Вам сложно готовить иллюстрации в сжатые сроки?

— Нет. Я работаю довольно организованно и быстро, отсюда — все эти техники, придуманные мной, они позволяют работать легко и быстро.

 

— Кто первым, ещё до издателя, оценивает Вашу работу? Может быть, кто-то из домочадцев?

— Жена обычно. Она смотрит, высказывает своё мнение, иногда делает замечания.

 

— И Вы прислушиваетесь?

— Не всегда. Когда у самого есть некоторые сомнения.

 

— Не будем спрашивать Вас о любимых художниках, но хотелось бы попросить Вас поделиться впечатлениями о книжных новинках. Что-то нравится, полюбилось, запомнилось Вам?

— Их столько, что все охватить просто невозможно. Я смотрю в интернете иллюстрации молодых художников, много интересного нахожу…

— А можете назвать книги, изданные за последние пять лет, которые бы Вас поразили?

— Книга Шона Тана «Красное дерево». Да, она издана в 2001 году, но я её только недавно увидел, и она действительно поражает! Особенно разворот с улиткой. Вы его видели? Это же настоящее кино! Там есть движение, развитие. Художник сумел проиллюстрировать состояние девочки. Поразительно!

 

— Много ли сейчас, в наши дни, интересных, талантливых художников?

— Если вы имеете в виду иллюстраторов, то заканчивают полиграф много интересных ребят, но боюсь, мало кто остается в этой профессии.

 

— С какими издательствами Вы сейчас сотрудничаете?

— «Вита Нова», «Никея», «Контакт-Культура»… Сейчас делаю книгу для издательства «Манн, Иванов и Фербер».

 

— Как Вы относитесь к современной тенденции переиздавать старые книги?

— Здесь, собственно, всё понятно. Издательства не хотят рисковать, к тому же переиздание обходится, как правило, дешевле. Жаль, конечно! Надо искать новое в искусстве иллюстрации — это необходимо прежде всего для детей, которые читают, смотрят книги…

 

— Что для Вас неприемлемо, недопустимо в детской книге?

— Насчет недопустимо так это есть перечень того, что нельзя рисовать в детской книге. Курение, алкоголь, насилие, кровь… А лично для меня скука, формальное иллюстрирование, плохое качество печати и издания в целом. И конечно, проявления дурного вкуса, хотя это и не очень конкретное понятие.

 

— Если Вы будете читать ребёнку одну из проиллюстрированных Вами книг, Вы будете обращаться к иллюстрациям, комментировать их? (Это вопрос о методике чтения иллюстрированной книги.)

— Наверное, да, постараюсь на что-то обратить внимание, предложу задуматься, поразмышлять. Я всегда хотел, чтобы иллюстрация заставляла думать. Почему нарисовано так, а не иначе? Какая мысль стоит за этим? Задуматься над этими вопросами важно и детям, и взрослым, чтобы читатели старались понять задумку художника и главную идею книги. Иногда это заставляет воспринимать текст по-новому.

 

— Но ведь иногда детям нужна буквальность, точность?

— Да, для маленьких важна. Вот поэтому я для них и не рисую. Чтоб не мучить.